[assorti-loto]

Название: Выстрел
Размер: мини, 801 слово
Пейринг/Персонажи: Марс, фем!Линдт, косвенно Милки, мейл!Гарден.
Категория: джен
Жанр: нуар
Рейтинг: РG
Предупреждения: POV Марса
Задание: сеттинг — нуар, фраза — «И вновь продолжается бой».

Выстрел.
Дождь шумит не настолько сильно, чтобы заглушить стук каблуков. Я не попал. Она приближается.
Выстрел.
Тоже промахивается. Нарочно или случайно, как и я? Неважно, зато есть время отойти за угол и перезарядить пистолет. Осторожно выглядываю – она приближается. Идеальная фигура, будто выточенная из чёрного льда, выделяется даже на фоне ночного дождя, лицо белеет серебряной маской. Линдт Экселленс, холодная и прекрасная. Её называют женщиной, за которую стоит убивать.
Но для меня она – женщина, которую я обязан убить.
Дождь слабеет, и стук каблуков становится громче, бьёт молотом по вискам. Я тщательно целюсь прежде, чем нажать на курок, но Линдт умудряется увернуться. Вскидывает руку, и я на удивление отчётливо вижу, как длинные белые пальцы обхватывают рукоять револьвера. На лице его владелицы спокойная сосредоточенность, как всегда – ни разу за время наших встреч мне не удалось вывести её из себя.
Пуля проходит совсем рядом с моим ухом.
Линдт приближается, холодная и прекрасная, как смерть.
Две секунды – сменить укрытие; пуля пробивает воротник куртки, но и только. Обернувшись, стреляю несколько раз и, кажется, зацепляю – Линдт шипит сквозь зубы, вскрика от неё не дождёшься.
Я больше не слышу стук каблуков – только шум дождя. Почему она остановилась? Что она там делает, достаёт гранату или подаёт знак охране?
Приходится рискнуть и выглянуть из укрытия, и пуля выбивает крошку из кирпичной кладки прямо у меня перед носом.
– Мне это надоело.
За всё время наших ночных встреч впервые слышу её голос. Лёд и сталь, как я и ожидал.
– Ты меня утомил, Марс. Ты скучен и предсказуем.
– Я не нанимался тебя развлекать.
– Разве? – наигранное удивление Линдт так фальшиво, что от него сводит челюсти. – Тогда что же заставляет тебя преследовать одинокую беззащитную женщину столько времени?
Я заставил себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы красная пелена бешенства перед глазами рассеялась. Одинокая беззащитная женщина, как же. Тварь. Непрошеные воспоминания пронеслись перед глазами: приказ об увольнении из полиции после того, как я раздобыл доказательства причастности леди Экселленс к наркобизнесу; пустая квартира с распахнутой дверью, безжизненное тело матери на кухне… в тот день пять лет назад я обегал весь город в поисках младшего брата, но так и не нашёл до сих пор... Моя невеста, которую я однажды встретил в квартале шлюх, потому что ты подсадила её на наркотики и заставила торговать собой ради дозы.
У меня не осталось ничего – ни работы, ни дружбы, ни семьи, ни любви.
И ты должна за это ответить.
Ещё один выстрел в цель, судя по злому шипению. Две секунды – сменить укрытие, но правую лодыжку обжигает болью, и я спотыкаюсь, падаю на мокрый скользкий асфальт. Линдт стреляет снова, и пуля пробивает кисть. В глазах темнеет, ненавистный стук каблуков даже сквозь боль вбивается в затылок, как гвозди, но я успеваю перекинуть пистолет в левую руку и попасть в плечо Линдт прежде, чем удар её ноги вышибает из моей руки пистолет. А следующий – отшвыривает к стене.
Линдт возвышается надо мной, холодная и прекрасная, как смерть. Я бы сейчас легко свернул ей шею… если бы мог встать.
Она смотрит мне в глаза, насмешливо щурясь, и стреляет.
Больно, чёрт, больно, но эту боль вполне можно пережить, только надо дышать медленнее и глубже. И не отрывать взгляда от чёрной фигуры с узким белым лицом. Лёд отлично помогает от боли… Линдт опускает руку с револьвером, и я жалею только о том, что с двумя простреленными ногами не догоню её.
– Ты меня утомил, Марс, – повторяет она всё тем же скучающим тоном. – Наши маленькие свидания были интересны, но пора их заканчивать. Если я увижу тебя ещё раз – будет хуже. И не трудись говорить, что хуже быть не может, просто поверь.
Линдт достаёт из кармана плотный квадратик бумаги и небрежно кидает мне на колени. А потом засовывает револьвер в кобуру и неспешно уходит, прямая и гордая, ни разу не обернувшись. Стук каблуков удаляется, оставив на память о себе головную боль.
Я долго смотрю ей вслед прежде, чем перевести взгляд на бумажку, которую она мне бросила. Фотография. Это фотография. Я сжимаю пальцами её края и подношу к глазам близко-близко, чтобы убедиться, что не ошибся.
Милки так вырос за эти пять лет, но не узнать его невозможно. И он по-прежнему носит синий шарф, который я ему подарил. Проклятье. Дождь заливает глаза, и приходится несколько раз сморгнуть.
Милки стоит на фоне какого-то аттракциона, и его небрежно приобнимает за плечи стоящий сзади Гарден Ферреро. В нижнем углу чётко пропечатана дата – фото было сделано вчера.
Твою мать. Твою мать, Экселленс, если этот психопат тронул Милки хоть пальцем, я выну из тебя душу вместе с прочими внутренностями.
Засунув фотографию в карман куртки, пытаюсь встать. От боли темнеет в глазах и невыносимо кружится голова, собственный сдавленный стон слышится будто со стороны. Подняться удаётся, кажется, с третьей попытки. Дождь размывает кровавую лужу на том месте, где я сидел, но я не обращаю внимания на такие мелочи.
– Мы ещё не закончили, – собственный голос звучит на редкость хреново, но всё равно даёт силы сделать первый шаг. – Слышишь, Линдт, мы ещё не закончили…