[assorti-loto]

Название: Сядь в поезд
Размер: мини, 2 300 слов
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс
Категория: джен
Жанр: драматичный хоррор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: вокруг темно и пусто, а туманной долине прячется пустая железнодорожная станция.
Задание: ключевое выражение - за пределами досягаемости; слова - поезд, лодыжка, туман.

Станция пряталась на дне залитой туманом долины.
Дороги сюда не вели, станция словно бы существовала за пределами пространства. Рафаэлло не бывал здесь раньше и сомневался, что когда-то побывает снова.
Путь к станции он не искал. Он продирался через высокие травы, утопленные в сизой дымке, спотыкался и скатывался по отвесному склону, уходил от того, что не видел.
За ним гнались голодные псы.
Под ногами хрустели степные травы, а позади щелкали челюсти злых собак. Туман окутывал его все плотнее, ни одна тропа не попадалась под ноги, до рассвета было еще далеко. Ночь темнела, густая, непроглядная, беззвездная, бездорожная. Рафаэлло бежал так, как никогда в жизни. Он ощущал запах вязкой слюны и слышал тяжелое дыхание. Видел, как незримые челюсти станут рвать кожу живота, выдирать зубами внутренности и жевать их, нетерпеливо, жадно. Псы искусали бы его лицо, сожрали бы всю плоть, разгрызли бы кости, и кровь пропитала бы теплую сухую почву. Там проросли бы яркие красные маки, и кости бы долго белели под теплым солнцем.
Травы до крови резали руки, ноги и лицо, и дыхание псов было все ближе, но вот перед глазами замаячила станция. Ее очертания смутно проступили впереди, как мираж в пустыне. Влажные от пота волосы лезли в глаза, но Рафаэлло увидел ее: прохудившаяся черепичная крыша, стены из посеревшего кирпича, рельсы среди степной травы. Вели они только в одну сторону — вперед — и обрывались у ближнего к Рафаэлло края платформы.
«Туда, — это было ясно сразу, едва станция замаячила в тумане. — Там не достанут».
Ноги, исцарапанные высокими травами и камнями, не ощущались от усталости, а сердце билось как у загнанного зверя. «Успею или нет? — думал он отстраненно, перепрыгивая через высокий камень. — Выживу или нет?»
Челюсти сжались на его ноге, когда он был в полуметре от платформы.
«Нет», — успел безнадежно подумать он.
Псы за спиной громко и протяжно завыли, зарычали от ярости, а лодыжку пронзила острая и резкая боль. Перед глазами все заволокло, в легкие едва ли попадал воздух, все тело ныло и неспособно было двигаться. Рафаэлло попробовал дернуться вперед, пока нога была еще цела, но в этот момент пространство качнулось, и все потонуло в густо-чернильной темноте.

Пришел в себя Рафаэлло где-то в ярко освещенном месте. Он лежал на деревянной скамье, вокруг был гранит, на противоположной стене — широкие темные окна, на полу — бутылка воды.
А напротив — человек.
Высокий и угрюмый мужчина лет тридцати, черноволосый и небритый, с сигаретой в зубах. Он глядел на Рафаэлло в упор таким взглядом, что срочно захотелось вскочить со скамьи и выпрямить спину.
Рафаэлло так и сделал, но тут же зашипел и рухнул обратно — поврежденная нога все еще ныла. Она, вместе с остальными частями тела, осталась на месте, даже была аккуратно перевязана.
— Я Марс, — представился человек напротив низким хрипловатым голосом. — А ты жив.
Рафаэлло мотнул головой, пытаясь сосредоточиться. Мысли плыли, нога болела, а лицо собеседника — Марса — то и дело норовило выскользнуть из фокуса.
— Вы спасли меня? — осторожно поинтересовался он, когда удалось выдавить из себя что-то внятное. — Меня зовут Рафаэлло, я очень рад знакомству, мистер… Марс.
— Просто Марс, — одернул его тот и встал, прошелся взад-вперед по залу.
Вопросы теснились в голове, и Рафаэлло не знал, какой из них задать первым.
— И все-таки, — повторил он и бросил короткий взгляд на больную ногу. — Как вы это сделали?
— Спугнул псов, вытащил тебя, принес сюда, — Марс пожал плечами, не оборачиваясь. — Делов-то.
— Вы спасли мне жизнь, — помолчав, заметил Рафаэлло. Нога ныла, тяжелая усталость разливалась по всему телу, но он был жив. — Спасибо большое, ми… Марс.
Тот только снова пожал плечами и прислонился спиной к стене. Он долго глядел на Рафаэлло, внимательно осматривая его с ног до головы, а потом вытащил из пачки еще одну сигарету и снова закурил.
— Ты хочешь задать уйму вопросов, — произнес Марс утвердительно и стряхнул пепел на пол. — Я и сам не много знаю. Но на что-то ответить попробую, — он кривовато усмехнулся.
Рафаэлло открыло было рот, но тут же закрыл его. С чего начать, он и в самом деле не знал.
— Где мы? — наконец удалось определиться. — Что это за место и что вы… ты… мы здесь делаем?
Он запнулся и отвел взгляд.
— Это место? — зачем-то уточнил Марс и хмыкнул. Словно Рафаэлло спросил что-то на редкость глупое и очевидное. — Это станция. Чем еще может быть место с рельсами рядом.
Против воли Рафаэлло улыбнулся.
— Логично, — признал он. — Только я об этом месте… в целом, — он беспомощно обвел рукой пространство. — Не о станции, а… вообще.
— Это — зал ожидания, — очевидно, Марс начал раздражаться. Он смял окурок и тут же извлек новую сигарету. «Посадит легкие», — пронеслась в голове сочувственная мысль. — Вокруг — туманная долина. Тут — станция. И все.
Он нахмурился еще больше, будто был убежден, что понимать его должны с первого слова.
— Это, конечно, все объясняет, — вздохнул Рафаэлло. Марс оказался не самым простым собеседником. — Вы…
— Ты, — поправил его Марс. — Бесишь.
— Прости, — Рафаэлло качнул головой. — А… как мы тут оказались?
Марс снова посмотрел на него как на идиота.
— Пришли, — изрек он и зачем-то пояснил: — Ногами.
— Да уж, — пробормотал Рафаэлло с невольным смешком. — Действительно.
— Вот и не спрашивай, раз «действительно», — оборвал его Марс и перевел взгляд ниже, на перевязанную лодыжку Рафаэлло. — Кое-кто вон и с ногами не справился.
— Там были псы, — возразил он, будто оправдываясь за то, что его едва не сожрали голодные твари. — Я убегал от них, но…
— Но не добежал, — подвел итог Марс и кивнул. — Знаю. Хорошо, что успел. Нога-то как?
— Болит немного, — подумав, откликнулся Рафаэлло не очень уверенно. — Так… слегка. Идти смогу.
Теперь ощущение было, что боль — надуманная, искусственная. Словно и под бинтами нет никакой рваной раны.
— А, — Марс поскучнел. — Ну да. Отсюда до больницы путь неблизкий.
Он зевнул и сполз чуть ниже по стене, скрестил руки на груди, а Рафаэлло уставился на него непонимающе.
— Больницы? — переспросил он, и в ту же секунду до него дошло.
На нем была больничная пижама — однотонно серая, как рабочая роба.
— Заметил, что ли, — Марс фыркнул. — Тут есть одна. Недалеко. Только там обычно больные неизлечимы. И не навещает их никто. А пижамы — с дли-инными рукавами.
Рафаэлло передернуло. Воспоминания начинались с бега по пустой и туманной равнине. Рафаэлло не видел там ни больниц, ни чего-то другого и не знал, как реагировать на слова Марса.
— То есть я… — начал он, но Марс, очевидно, тему продолжать не собирался.
— Потом, — оборвал его он. — Поговорим еще об этом. Когда дождемся.
— Да, как скажешь, — Рафаэлло постарался улыбнуться. — Только… чего мы ждем? Это ведь зал ожидания?
— Придурок, — припечатал Марс. — Что ждут-то в залах ожидания на станции?
— Поезд, — ответ успел сорваться с губ быстрее, чем Рафаэлло подумал.
Марс одобрительно фыркнул, и в этот момент где-то снаружи раздался пронзительный свист и гудок. Марс резко выпрямился.
— А вот и он, — и ухмыльнулся.

Поезд остановился на платформе, еще раз пронзительно свистнув. Рафаэлло не понимал, откуда он взялся — рельсы, как и прежде, шли только в одну сторону. Но поезд стоял, и дверь одного из вагонов была гостеприимно распахнута. Марс направился туда, как только они вышли на платформу, и Рафаэлло не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.
Дверь закрылась, как только они вошли в вагон. Будто намекая, что обратно уже не выйти.
— Стоять! — рявкнул Марс, и Рафаэлло покорно отдернул руку от двери первого купе в вагоне. — Думай, что делаешь! Нельзя нам в другие купе и вагоны, своих проблем хватает.
Марс что-то еще неодобрительно пробурчал, а затем завел Рафаэлло себе за спину и неспешно пошел вдоль закрытых дверей. Открыто было только одно купе — в самом конце вагона. Свет оранжевым сиропом выливался на потертый ковер и зашторенное окно напротив.
— Нам сюда, — сообщил Марс и решительно вошел в купе. Рафаэлло, помедлив, последовал за ним.

— Вот как, — произнес Рафаэлло, чтобы сказать что-нибудь. Едва они оказались вдвоем в купе, дверь закрылась за ними. Теперь — он готов был поклясться — ни струйка света не была видна из темного пустого коридора.
— Так, — согласился Марс и откинулся на спинку мягкого дивана. — Именно так.
Купе демонстрировало видавшую виды роскошь: истертые плюшевые чехлы на сиденьях, побитые молью бархатные занавески, потускневшие латунные ручки, потерявший блеск паркет. В углу стояли напольные вазы с искусственными цветами, в мутном оконном стекле билась неизвестно как сюда попавшая сонная летняя муха. Веяло затхлостью и пылью, и немного — тревогой.
Рафаэлло закрыл глаза и положил руки на колени. Нога перестала болеть, словно раны и не было, а в голове, как и до этого, теснилось множество вопросов.
Прелую тишину нарушил щелчок зажигалки, а затем в воздухе повис резкий запах табака.
— Выглядишь, будто боишься чего-то, — сообщил Марс, и Рафаэлло открыл глаза.
— Ты очень много куришь, — немного неодобрительно заметил он и, скинув обувь, забрался на диван с ногами, обхватил колени.
Поезд стоял неподвижно. Пыль висела в воздухе, лампочка горела ровным светом, и даже муха за стеклом перестала шевелиться.
— Поздно уже менять что-то, — бросил Марс и затянулся.
Он снова хмурился, и Рафаэлло невольно захотелось разгладить залегшую между бровей складку. Смутившись вдруг, он отвернулся и отвел взгляд.
— Скоро мы поедем? — спросил он через минуту.
Тишина и неподвижность, сухие и пыльные, все еще стояли в купе.
— Торопишься куда-то? — Марс ухмыльнулся. — Некуда уже спешить. Сядь и сиди. Поедем когда-нибудь… Вот сейчас, к примеру.
В этот момент лампочка мигнула. Занавески на окне дернулись, густая темнота за стеклом смазалась, колеса застучали.
Поезд пришел в движение.
Резко стало спокойнее.
— Теперь-то мы точно куда-то приедем, — Рафаэлло попробовал улыбнуться. — Ты… совсем не знаешь куда, Марс?
— На другую станцию, — отрезал тот. То ли он не хотел говорить об этом, то ли не знал ответа.
Переспрашивать Рафаэлло не стал. Марс не рассказал бы больше — почему-то в этом даже не получалось сомневаться.
Какое-то время оба молчали, а за окном плыла равномерная чернильная темнота. В ней иногда угадывались смутно знакомые образы, но, возможно, это был плод его воображения. Деревья, дома вдалеке или фонарные столбы, — все было неясным, нечетким, как на картинах импрессионистов. Как в голове у безумца.
— Эти… псы, — Рафаэлло зябко передернул плечами. Стало холодно и отчего-то очень страшно. — Марс, что это было?
— Тебе лучше знать, — флегматично откликнулся он. — Сталкивался, значит, с ними где-то. Поезд этот и станция, думаешь, хорошее что-то значат? Чердак у тебя подтекает, Раф, вот и все. Не зря из дурдома сбежал.
Марс криво усмехнулся и развел руками.
«Меня зовут Рафаэлло», — подумал он, но поправлять не стал. Новость про собственное безумие не удивила.
— Видимо, откуда-то из детства, — немного помедлив, согласился Рафаэлло. — Когда-то, возможно, напали собаки, или присутствовал при этом… Не помню ничего, — он вздохнул.
Картины из жизни в голове вставали как-то обрывками, неясно, нечетко. Он помнил, что у него был брат и, возможно, другие родственники. Родителей он не помнил, родной дом поднимался в памяти только смутными образами. Яблоня цветет за окном и роняет лепестки на подоконник, гроза поднимается, бьет в стекла и обламывает ветви клена. Рыжий кот ластится и мурлычет, море синеет где-то вдалеке, чистое небо расцвечено солнцем и радугой.
Были ли в жизни злые и голодные псы — он не знал.
— А ты? — он завел прядь волос за ухо и чихнул от попавшей в нос пыли. — Ты просто пришел на станцию, или?..
Продолжать он не стал.
— Я такой же ебнутый, наверняка, — равнодушно подтвердил Марс. — Или в коме, или еще какая херня. Не знаю. Помню только, что, как брата не стало…
Он осекся и резко умолк.
— Ты этого не слышал, — тут же велел он мрачно. — Нечего тут про других байки слушать, своих проблем у каждого хватает.
— Синдром попутчика, Марс, — Рафаэлло покосился на него сочувственно, но тут же отвел взгляд. Марсу бы не понравилось. — Можешь объяснить, если помнишь, я ведь… не расскажу никому.
«Конечно, — мелькнуло невеселое. — Потому что больше никого тут».
Впрочем, общество Марса его вполне устраивало.
— Туман его забрал, — после длинной паузы глухо сказал Марс. Рафаэлло поднял на него непонимающий взгляд. — Что смотришь, говорю — туман. Милки ушел, вокруг был этот чертов туман, а потом не вернулся.
Марс глубоко вздохнул и протер глаза.
— Ненавижу туман, — признался он резко. — Все забирает.
Рафаэлло, не задумываясь, поднялся на ноги и пересел к Марсу, положил ладонь на его плечо.
— Это позади, — мягко произнес он, вглядевшись в лицо Марса. — Мы сейчас приедем куда-то, и…
— И все, — закончил Марс чуть насмешливо, но отстраняться не стал. — Садись уже обратно. Не знаю, куда мы приедем. Надеюсь, там не будет этого… тумана, — он скрипнул зубами.
Рафаэлло снова улыбнулся и, сжав плечо Марса еще раз, вернулся на свое место.
— Там должна быть другая станция, — вдруг сказал Марс через пару минут.
Рафаэлло удивленно уставился на него — почему-то казалось, что Марс больше говорить не станет.
— Другая, другая, — нетерпеливо подтвердил Марс и махнул рукой. — Не такая, как та. Понимаешь, от чего мы едем?
— От псов, — не задумываясь, предположил Рафаэлло.
— Или от тумана, — согласился Марс. — У каждого в голове какая-то навязчивая херня засела, и не в своем мы с тобой уме. Едем куда придется, и если сумеем выбраться — значит, победили. Может, даже в себя придем.
— А если нет? — Рафаэлло сглотнул.
Марс посмотрел на него долгим нечитаемым взглядом.
— Значит — все, — негромко откликнулся он. — Добрались до своей конечной, выходит. И поезд больше никуда не поедет.
Страх снова сковал все внутри, и переспрашивать Рафаэлло не стал.
«Конечная» — это само по себе звучало плохо.
Больше они не разговаривали. Ровный стук колес нагонял сон, и Рафаэлло, зевнув, снова обхватил ноги и устроил голову на коленях.
— Я разбужу, когда приедем, — Марс словно бы прочитал его мысли. — Спи.
— Да, Марс, — Рафаэлло посмотрел на него из-под полуопущенных ресниц. Марс сидел, уставившись в окно, курил очередную сигарету и молчал.
А затем мерный шум дороги его окончательно убаюкал.

Поезд, вздрогнув, остановился.
Рафаэлло распахнул глаза и заозирался. В купе стояла непроглядная темнота — неясно было, на станции они или встали в пути.
— Марс? — окликнул он негромко. Голос звучал хрипло и немного напряженно. — Ты здесь?
Темнота не отозвалась, и Рафаэлло вскочил на ноги.
На сиденье напротив не было никого.
Рафаэлло на ощупь распахнул тяжелую дверь купе и ринулся в коридор, оттуда — к выходу. Одежда цеплялась за дверные ручки, локтем он то и дело задевал подоконник.
Дверь наружу была открыта. Рафаэлло, уцепившись за поручень, соскользнул по ступенькам вниз и замер. Глаза понемногу привыкли ко мраку, и можно было различить…
На платформе, спиной к нему, стоял Марс и курил.
Все пространство перед ним постепенно захватывал густой и вязкий туман.
А в нем выли голодные и злые псы.