[assorti-loto]

Название: Firewall
Размер: миди, 5 900 слов
Пейринг/Персонажи: Марс, Натс, TYL!Баунти, TYL!Сникерс, мелькают Пикник, Скиттлз, Орбит, Милка
Категория: джен, преслэш
Жанр: фантастика, элементы экшна и драмы
Рейтинг: PG
Задание: персонажи – Марс, Натс, Баунти; сеттинг – революция; ключевое слово – витраж, вождь.

They come to your dreams with illusion
They come to bring shape to your mind
You know how to stop the intrusion
We all have to fight for our lives
Les Friction – Firewall

Свет над обеденным столом раздражающе мигал уже неделю. Может быть, даже больше, Марс как-то не обращал внимания, но сейчас очень хотелось просто залезть на стол и выкрутить эту чертову лампочку.
Но это было бы слишком броско, и в порыве раздражения Марс лишь погнул в руке алюминиевую вилку, а потом отодвинул от себя тарелку с салатом.
– Это уже третья за месяц, – между делом заметил сидящий напротив Натс. Он со скучающим видом ковырял вчерашний пирог, но мерцание ему, похоже, совсем не мешало. – Ты недоедаешь.
Он отложил ложку в сторону и, облокотившись на край стола, прошептал на грани слышимости: «Хочешь на диагностику?»
– А то ты не знаешь, какая на вкус эта синтетическая дрянь, – Марс закатил глаза, но вилку выпрямил и переставил тарелку назад.
– Не знаю, – Натс пожал плечами и лениво продолжил трапезу.
Марс не был до конца уверен, врал он в такие моменты или нет, но в одном Натс был прав – попасть на диагностику в третий раз за полгода не хотелось. От одних воспоминаний о том, как химера копалась у него в мозгах, его бил озноб, и этих прямоходящих ящериц, которые по неизвестным причинам были им хозяевами, сразу захотелось убить. Благо, они редко наведывались в рабочие районы, где обычные люди трудились строго по оптимально рассчитанному графику, и риск попасться им на глаза с ослабленным файерволом был минимален.
Тупая боль в висках не давала сосредоточиться, продолжающий мигать свет никак не способствовал душевному равновесию, и, быстро дожевав ставший безвкусным салат, Марс поспешил закрыть глаза. Нужно было успокоиться, не видеть серых стен и похожих друг на друга людей, которые даже не задумывались о том, что с ними явно что-то не так. Больше всего злило то, что сам Марс был таким же: его устраивала его жизнь, он считал еду в столовой вкусной, а свою комнату в общежитии – приличной.
Впрочем, даже злиться-то по-человечески, во всю силу, не получалось. Каждому человеку в нервную систему был вшит файервол – программа, разработанная химерами для подавления эмоций и воли на основе биохимических технологий, находящихся ещё за гранью человеческих возможностей. Люди с вживленным файерволом не чувствовали вкуса, не испытывали раздражения, не умели радоваться, но зато были полностью довольны своей жизнью под руководством химер.
Для Марса всё изменилось в тот момент, когда полтора назад Натс придумал, как ослабить параметры файервола. Всё осталось, как раньше, но с тех пор Марса постоянно преследовало чувство какой-то непонятной неудовлетворённости происходящим. Когда он спрашивал об этом чувстве Натса, тот говорил, что с собственным файерволом ничего сделать не может; когда химеры замечали слишком нетипичное поведение, его принудительно забирали на диагностику, на которой параметры файервола восстанавливались по умолчанию, а после Натс снова взламывал их защиту.
Как именно Натс нашёл оборудование, которое сумел настроить для работы с высокими технологиями, и уж тем более — как он сам смог с ними работать, если код в его нервной системе никто не менял, так и оставалось для Марса загадкой.
Натс деликатно пнул его ногу под столом, выдёргивая из воспоминаний. Марс открыл глаза и заметил, что к ним за стол подсела Баунти. От неё всегда пахло свежестью и чем-то смутно знакомым, чему Марс не мог подобрать названия. И смотреть на неё было приятно, но подходящего слова, чтобы описать её, Марс тоже не мог вспомнить.
– Ну что, мальчики, скучаете? – она улыбнулась, внимательно осмотрев их обоих. По сравнению с остальными людьми в помещении Баунти казалась слишком яркой и даже шумной; она была одной из тех, кто заработал у химер поощрение в форме снижения степени защиты файервола. Глядя на неё, Марс невольно успокаивался.
– Есть какое-то поручение? – поинтересовался Натс.
– Почти, – Баунти протянула им карточки, на которых был написан только адрес. – И помните, не опаздывать.
Подмигнув, она поднялась из-за стола и направилась к выходу из столовой. Марс некоторое время смотрел ей вслед, пока Натс снова не пнул его.
– Нам пора возвращаться на работу, – он покосился на него, но понять что-то по выражению скрытых стёклами очков глаз не представлялось возможным. – Марс, пошли.
Со вздохом поднявшись со своего места, Марс бегло посмотрел на карточку. На ней были указаны только адрес и время – семь тридцать.
Химеры, конечно, не следили за каждым их шагом буквально, но они старались быть максимально осторожными в своих тайных встречах. К тому моменту, как они дошли до работы, чернила на карточке уже выцвели.

Они всё-таки опоздали на несколько минут – Марс задержался у администратора, заказывая замену мигающей лампочки. Сначала он полчаса простоял в очереди, а потом, с трудом сохраняя спокойствие, как можно быстрее заполнял все необходимые формы под пристальным взглядом безразличного мужчины средних лет. Он был настолько серым, что его внешность совершенно не запоминалась. Натс всё это время терпеливо его ждал, не говоря ни слова; его обычная собранность отчасти помогла Марсу не раскрыться в очередной раз.
– ...разговаривать на тему своих ощущений с остальными людьми, – похоже, Баунти в очередной раз объясняла правила секретности, когда они зашли на один из производственных складов на окраине города. Их появление заставило её прерваться; она недовольно прищурила глаза и строго сказала: – Что такого непонятного в просьбе не опаздывать?
– Бюрократия, – ответил Натс прежде, чем Марс успел бы начать оправдываться; ведь опоздали они по его вине. – В столовой свет мигает.
– Да ладно тебе, они же почти вовремя! – легкомысленно заметил Сникерс, сидевший на большом грузовом контейнере рядом с Баунти, и попытался её обнять.
– Не ладно, – она повела плечами, отмахиваясь от объятий. – Места и время встречи каждый раз неслучайны, и...
– Наружные камеры наблюдения нас не засекли. Всё в порядке, ни к чему заострять на этом внимание, – Натс прошёл к свободным ящикам в дальнем углу помещения, не дожидаясь ответа.
Марс шёл следом за ним, притормозив, когда они проходили мимо «трибуны» Баунти. С недавних пор Сникерс всегда чем-то кидался в каждого из них, проверяя реакцию, и на этот раз не изменил своей привычке. Натс поймал летящее в него яблоко без особых усилий и восторгов, Марсу же достался апельсин, и уголки губ сами поползли вверх.
Настоящие, натуральные фрукты, которые Сникерс таскал на эти собрания, были действительно вкусными.
– Раз уж мы все в сборе, сегодня у нас не совсем обычное собрание. Мы не сможем долго оставаться в городе, – объявила Баунти без дополнительных предисловий.
Марс невольно подавился кусочком апельсина, и посмотрел на остальных, желая убедиться, что ему не послышалось.
Скиттлз, которому было всего восемнадцать, выронил кисточку – на собраниях он всегда рисовал; сидящий рядом с ним Пикник нахмурился, отложив в сторону киви. Милка, присоединившаяся к ним не так давно, присвистнула, а Орбит нетерпеливо поёрзал на месте. Сама Баунти выглядела предельно серьёзно; Сникерс отводил взгляд и почесывал затылок, что только доказывало – это не шутка.
Лежащий на ящиках Натс лениво подбрасывал яблоко в воздух, как будто вообще ничего не слышал.
– За границей города ведь небезопасно, – выразил общую мысль Марс, когда пауза слишком затянулась. Сам он давно в этом сомневался, но нужно было как-то подтолкнуть разговор.
– Всё херня, – тут же весело заявил Сникерс, ударяя пятками о металлический бок контейнера. – В каждом городе, где люди живут подконтрольно химерам, устроен свой... как его там, Баунти?
– Человеческий социум, – она закатила глаза и продолжила. – У нас, например, чистый рабочий класс, наша роль – обеспечение заводского и ручного производства. Я уже рассказывала, что химеры захватили Землю не так давно, шесть лет назад, спустя всего два года после вторжения. Но их система ещё не отлажена. Сейчас они экспериментируют над нами в закрытых городах в поисках оптимальной модели жизни и поведения, а потому люди из разных городов не должны пересекаться между собой.
– А как же остальные? – начал говорить Скиттлз, но его прервали.
Пикник положил руку ему на плечо и продолжил сам:
– Мы выберемся из города, сможем выжить, но что будет с теми, кто останется здесь? И куда мы вообще направимся? В какой бы город мы не сунулись, везде нас будут ждать эти проклятые ящерицы.
Натс неожиданно перестал подбрасывать яблоко вверх, и Марс насторожился, приглядываясь к Пикнику. Тот сжимал свободную руку в кулак и смотрел куда-то мимо Баунти и Сникерса. Видимо, и до собрания на что-то злился; Скиттлз осторожно погладил его по руке, и Марс предпочел перевести взгляд назад на Баунти.
– Да всё это второстепенные вопросы! – взмахнул руками Орбит. – С файерволом-то мы что будем делать?
– Сник достал портативное оборудование, – Баунти кинула быстрый взгляд на Натса. – Выключать файервол сразу слишком опасно, но даже при текущих настройках мы сможем сбежать. Нам придётся идти всем по отдельности и встречаться уже за пределами города, по направлению на восток в паре-тройке миль отсюда есть полуразрушенные нежилые постройки. По поводу остальных – у нас ушли бы годы на постепенную пропаганду, мы не можем себе этого позволить. Нельзя исключать вероятность обновления системы в любой момент времени.
– Баунти, чего ты так тянешь, скажи уже главное, что есть... – Сникерс бесцеремонно вклинился в её речь, но это было для него нормальным.
Что удивило Марса гораздо больше – их обоих перебил успевший подняться на ноги Натс.
– Не говорите пока, куда мы отправимся, когда покинем город.
– Это почему? – Пикник медленно повернулся и посмотрел в их сторону; похоже, предложение Натса ему не понравилось.
– У Баунти не было ни одной диагностики файервола за последние три года, Сникерс в крайнем случае успеет сбежать. Остальным знать место назначения слишком опасно. Если за эти несколько дней кто-то проколется и попадётся химерам, мы не только выроем себе могилу, но и предоставим им ценную информацию.
Натс всегда говорил очень правильные вещи, и при всём том он был единственным в их маленькой бунтующей компании, для кого все рассказы Баунти и Сникерса об эмоциях, об отнятых воспоминаниях и свободе оставались всего лишь словами.
– Тогда надо уходить на этой неделе, – Марс тоже поднялся на ноги и встал рядом с Натсом. – Без всяких предварительных договорённостей, каждый просто берёт всё, что посчитает полезным и сможет унести. Всё остальное можно будет обсудить и за городом.
– В идеале, конечно бы, снести бы нам всем файервол к чертям ещё здесь... – Сникерс спрыгнул с контейнера и подставил руки, чтобы поймать Баунти, но она самостоятельно приземлилась рядом и отвесила ему подзатыльник.
– Если ты действительно достал то оборудование, о котором я говорил, то и за городом с этим не возникнет проблем, – Натс пожал плечами. – Расходимся?
– Да, скоро комендантский час, давайте быстро по общежитиям. У нас есть неделя, – подытожила Баунти.
Марс и Натс ушли первыми, и всю дорогу до «дома» молчали. Марс думал о том, что они никак не могут упустить такую возможность, и уходить надо завтра же. Ему был двадцать один год, но он хорошо помнил только последние три. Всё это время Натс был рядом, ни разу не попадавший на диагностику, но не раз нарушавший правила, казавшиеся тогда естественными. Марс хотел увидеть его живым, не ограниченным рамками файервола, сильнее, чем знать, к чему такая спешка и откуда Баунти была в курсе всего.
Он ни на секунду не позволял себе думать о том, что что-то в их побеге могло пойти не так. Ведь Натс лучше всех умел не попадаться лишний раз в поле зрения химер.

Разумеется, всё просто не могло пройти гладко.
Вернувшись в свою маленькую квартирку в общежитии – всего одна комната на двоих с кухней, где даже одному было тесновато, – они сразу начали собираться. Марса не покидало чувство, что Натс готовился к побегу заранее. Под кроватью была припрятана пара рюкзаков, в холодильнике нашлось несколько бутылок воды и запас еды, пусть и синтетической, на несколько дней, и были собраны две аптечки – по одной каждому. В рюкзак помещался еще комплект сменной одежды, а больше им и нечего было с собой взять. Натс, впрочем, забрал и кухонные ножи, мотивируя это тем, что лучше хоть что-то, чем не иметь никакого оружия для самообороны вообще.
Они вышли за полночь, убедившись, что все соседи давно и мирно спят, и без особых препятствий дошли по скрытым в тени улицам до никем не охраняемого восточного выхода из города. В этом не было ничего странного — ворота могли быть открыты только химерами, а через пятиметровый гладкий забор никто не рискнул бы перелезть. Они и не собирались проходить через главные ворота – Сникерс ещё на прошлом собрании рассказал о некоторых дырах по периметру города, которые при достаточной сноровке можно было использовать.
Всё шло настолько хорошо, что Марс поверил в гарантированный успех и расслабился, но в их положении было просто ужасной глупостью.
Прямо к ним шла патрульная химер, и её карие глаза с вертикальными зрачками светились в ночной тьме. Выражение удивления на лице, столь похожем на человеческое, быстро сменилось хищным оскалом. Хотя все химеры были для Марса на одно лицо, эта показалась ему смутно знакомой.
– Наруш-ш-шители, – прошипела она, приближаясь к ним. – Кому-то пора на диагнос-с-стику.
– Здравствуй, Сигма, – довольно громко и буднично поздоровался с ней Натс, шедший впереди.
Кровь закипала в жилах, и больше, чем убежать, Марсу хотелось лично свернуть этой твари голову. Чтобы напомнить, что химеры в их мире всего лишь захватчики, что люди ещё поднимутся с колен. Чтобы защитить Натса, у которого файервол не был ослаблен, так что он не мог желать смерти «хозяевам человечества».
Вот только его собственный файервол оказался ослаблен недостаточно. Марс кинулся было вперед, чувствуя непривычную по прошлой жизни решимость, но всё случилось слишком быстро.
– Я говорила, ш-ш-што тебя нуш-ш-шно было ликвидировать с-с-срас-су, – химера оказалась рядом одним прыжком и ухватила Натса за горло, вонзив длинные когти ему в основание шеи. Как раз там, куда вшивался основной канал файервола.
Она только что разрушила его, одним движением снесла подчистую. Это легко было понять по тому, как Натс закричал, запрокидывая голову, и Марса как будто ударило током в этот момент. Он хотел убить её, хотел сделать хоть что-нибудь, но это желание шло вразрез с одним из основных параметров защиты – химеры были для людей неприкосновенными. Размытые обрывки воспоминаний вкупе с невозможностью причинять вред ненавистным хозяевам пригвоздили Марса к земле, не давая пошевелиться. Чем больше он хотел сдвинуться с места, тем сильнее файервол парализовал мышцы, а вихрь ранее незнакомых эмоций кружил голову.
С широко распахнутыми глазами он, словно в замедленной съёмке, видел, как неожиданно Натс перестал кричать, а в выражении его лица читалась чистая ненависть.
Он оказался быстрее химеры.
Нечеловеческим движением выхватив нож из рюкзака, он ударил по её груди с такой силой, что пробил чешуйчатую кожу.
Сигма отпустила его горло; Натс же выдернул нож из одного её сердца и вонзил в другое так, что они оба повалились на землю. На третьем ударе лезвие сломалось, но Натс остервенело продолжал колотить по груди химеры рукояткой ножа, тяжело дыша; очки съехали набок, и он выглядел настолько незнакомым и чужим, что почти пугал.
Валяющаяся под его телом химера перестала дёргаться спустя десяток ударов; Марс больше не мог бы сам причинить ей вред, и парализующее действие файервола сошло на нет. Проклиная биохимические технологии, он за два шага преодолел расстояние, отделявшее его от Натса.
– Мы должны уходить, – сказал он с хрипотцой, но его как будто не услышали. Голова раскалывалась от видений прошлого, которые пробились сквозь файервол так не вовремя. Он ясно понимал, что сейчас именно ему нужно взять ситуацию под контроль, потому что Натс, похоже, успокаиваться не собирался.
Марс ухватил его за ворот куртки и с силой потянул на себя, поднимая на ноги и отцепляя от уже мёртвой химеры. Натс обернулся, занося руку для удара, но Марс её перехватил.
– Сейчас мы берём тело этой дряни, открываем ворота и сваливаем из этого города. Я Марс, ты Натс, химера сдохла, об остальном потом.
– Какого хрена ты всё ещё здесь? – довольно резко поинтересовался Натс, трясущейся рукой поправляя очки, но относительно твёрдо стоя на ногах.
– Ты полный кретин, если думал, что я воспользуюсь случаем и сбегу один, – хмыкнул Марс, с трудом поднимая тело химеры, чтобы донести её до ворот.
Натс был слишком взвинчен, чтобы искать проход; Марс не хотел нарваться на ещё одну химеру, подозревая, что без файервола Натс кинется убивать её, не думая ни о чём другом. Отпечаток ладони и сканирование сетчатки глаза Сигмы прошли без проблем. Как и говорила Баунти, их тела умирали очень медленно, что в данном случае было только на руку.
Марс протащил её с десяток метров и бросил на выжженной солнцем траве. Натса начало трясти, как при лихорадке, но на поддержку он согласился только с руганью.
Они покинули город; им предстояла долгая пешая прогулка, которую всего несколько часов назад Марс представлял себе совсем иначе.

Следующие два дня прошли для Марса как в тумане. Он помнил, что Натс ничего не ел, даже воду пил плохо, постоянно огрызался, его бросало то в жар, то в холод. Он категорически отказался от предложения обработать раны от когтей Сигмы, пригрозив, что тогда свернёт Марсу шею.
Всё это ему не нравилось, но Натс и без того был сильно нестабилен, так что пришлось принять решение подождать. Тот момент, когда они всё-таки вышли по дороге на полуразрушенный посёлок и ввалились в первый попавшийся дом, вовсе стёрся у Марса из памяти. Натс тут же оттолкнул Марса от себя и, пошатываясь, дошёл до неплохо сохранившегося дивана в гостиной, чтобы упасть на него, даже не сняв рюкзака с плеч, бросив что-то вроде: «Оставь меня одного!» и тихо зарычав в кулак.
Прикрыв дверь, Марс выдохнул и устало присел на пол, опираясь на стену. Это была отличная возможность передохнуть и подумать.
О том, как шесть лет назад их всех собрали в бункере, и химера по имени Кси объяснял, что они берут на себя ответственность по защите мирного населения от трещин в ткани реальности, что они не хотят уничтожать человечество, и что все могут сосуществовать мирно. В том бункере были только подростки от тринадцати до семнадцати лет, и на фоне гудела высокотехнологичная установка.
О том, как пять лет назад на уроке по межвидовым коммуникациям он повздорил с той самой Сигмой, заявив, что никогда люди не станут рабами химер, как того предполагает навязываемая им в классе философия. Она тогда оскалилась, отвечая, что это всё клевета, но сидящий за соседней партой Натс поднялся на ноги и начал логически доказывать, что химеры проводят скрытую пропаганду. Сигма вспылила и, схватив его за рубашку, готова была выбросить из окна четвёртого этажа. Марс оказался достаточно сильным, чтобы остановить её прежде, чем в класс пришли другие химеры, но Натс всё равно заработал сотрясение мозга.
О том, как четыре года назад они интересовались у городского совета, состоящего только из химер, где находятся их родные и близкие, почему им нельзя выезжать за город, и куда делось человеческое правительство. Химеры отвечали, что грядут новые реформы, за пределы города выходить слишком опасно, там нет защиты от трещин и земля выжжена войной. Голова в их присутствии болела так сильно, что возражать им не получалось физически.
О том, как три года назад химеры объявили массовую диспансеризацию в связи с внешними катаклизмами и принудительно вшили каждому файервол в нервную систему. С тех пор люди не помнили о том, что раньше было иначе; не чувствовали ни радости, ни злости; не противились судьбе быть рабами и даже подумать не могли о том, что химеры – их враги.
Кроме Натса в этих воспоминаниях мелькала и Баунти. Её со Сникерсом привезли из другого города в качестве наставников как раз незадолго перед случаем с Сигмой. Они были старше лет на десять, но общались со всеми легко и непринуждённо. А ещё Баунти каким-то образом удалось сохранить прежние знания даже после вшивания файервола, и Марс решил, что с ней стоит об этом поговорить.
Натс за дверью перестал рычать, как будто успокоился; Марс прикрыл глаза на пару секунд и сам не заметил, как провалился в сон.

Он проснулся только вечером, когда совсем рядом раздалось весёлое:
– Ну и навели вы шороху! Нетерпеливые какие, свалить в первый же день! – Сникерс смеялся, но после убийства Сигмы Марс видел, что смех этот как будто недостаточно живой. Он предполагал, что тогда необходимость парализовать его на месте сильно ослабила файервол в отношении обычных человеческих эмоций, но наверняка могла ответить только Баунти. Или Натс, но тот не горел желанием о чем-либо говорить.
– В городе известно, что мы убили химеру? – Марс нахмурился, только сейчас понимая, как они могли подставить своими действиями остальных.
– Вы сделали что? – с недоверием переспросила Баунти. – И, кстати, где Натс?
– Убили Сигму, – Марс поднялся на ноги и приоткрыл дверь в гостиную. Натс так и лежал, уткнувшись в сгиб локтя, очки валялись на полу, а рана на шее покрылась бурой корочкой. – Точнее, он убил.
– Сникерс, иди, найди транспорт, – бросила Баунти в его сторону, кажется, понимая всё и без объяснений. – Путь до Убежища неблизкий.
Даже если Сникерс и хотел что-то возразить, то не стал; Марс же последовал за Баунти в комнату. Она достала из рюкзака шприц и ампулу; он быстро встал у неё на пути.
– Что это? – шёпотом, чтобы не разбудить Натса, поинтересовался Марс.
– Ему ведь довольно грубо снесли файервол, я права? – Баунти говорила так же тихо; он кивнул. – Это поможет ему немного успокоиться, и мы сможем обработать повреждения. Держи его.
Она совсем не удивилась, как будто знала всё заранее, но Марс привык доверять ей, а потому не стал сразу требовать объяснений. Натс проснулся, стоило только до него дотронуться. Он был слишком ослаблен, чтобы сопротивляться, поэтому только чертыхнулся один раз, чтобы его оставили в покое. Баунти быстро ввела ему укол куда-то в основание шеи и так же быстро обработала рану.
– Откуда ты всё знаешь? – спросил Марс, когда она закончила. Он собирался выйти из комнаты следом за ней, но Натс неожиданно сел и схватил его за край куртки.
– Завтра утром сюда дойдут остальные, и тогда мы всё обсудим. Пока отдыхайте.
Баунти вышла и прикрыла за собой дверь. В её словах был смысл, так что Марс присел на старый, но всё ещё крепкий диван. В комнате пахло пылью и старостью, когда-то яркие обои пожелтели, вещи из комода были разбросаны по всей гостиной, а в зеркале на стене ничего нельзя было рассмотреть, но даже эта неживая обстановка казалась сейчас прекрасной.
Сидящий рядом Натс уткнулся ему в плечо; даже через ткань куртки Марс чувствовал, как всё ещё горел его лоб. По крайней мере, Натс перестал его отталкивать. От одного этого факта становилось как-то спокойнее.

Пикник, Скиттлз, Орбит и Милка действительно подтянулись ближе к полудню. Сникерс к тому времени нашёл смешной зелёный микроавтобус, с местами содранной краской, парой разбитых окон и полностью выкорчеванными дверями, зато на ходу и с запасом бензина. Оставалось только всё обсудить.
– Так куда мы всё-таки направляемся? – спросил Пикник, когда все наконец перекусили и устроились во всё той же обшарпанной гостиной.
– В Убежище, – ответила Баунти. – Оно было организовано лет семь назад, ещё во время войны, группой сопротивления под руководством семьи Ферреро. Химеры не знают о его существовании, потому что считается, что весь город провалился в огромную трещину между реальностями в результате неудачного эксперимента.
– Убежище, трещины, война, история, эксперименты, это всё замечательно, но, Баунти. Откуда тебе всё это известно? Тебе же, как и всем остальным, химеры вшили файервол, и все всё забыли. А ты почему-то помнишь, – Марс злился, потому что хотел узнать ответы. Или просто потому, что ослабленный, но не до конца исчезнувший файервол делал его слишком агрессивным.
– Мне, кстати, всегда хотелось узнать о трещинах побольше, – добавил от себя Скиттлз; Марс услышал, как Натс с характерным скрипом кожи сжал в кулаке край его куртки.
– Вы можете мне не поверить, мне и самой долго не верилось, но... пять лет назад, когда меня как раз везли в город, я пыталась сбежать, и сама наткнулась на трещину, — Баунти немного помолчала. — Они очень красивые, выглядят так, как будто воздух рассекли множеством мелких ударов, и светятся золотом. До сих пор помню, как покалывало кожу, будто я замерзала, прыгнуть в неё тогда казалось отличным решением, но мне навстречу вышла... я сама, только старше. Другая Баунти рассказала, что в её реальности человечество проиграло и навсегда останется рабами химер, а последние люди сопротивления почти все уничтожены. Наши реальности были похожи, спасти собственный мир она уже не могла, поэтому решила помочь нам. Она отдала мне флешку с данными по их истории и препарат, который позволил мне позже сохранить память во время прошивки файервола. И сама ушла назад, трещина закрылась, а я вернулась к химерам. Сейчас я не могу сказать, что нас ждёт, потому что последний год история начала расходиться в деталях, а с момента нашего побега всё, что будет дальше, только в наших руках.
– Выглядит так, будто ты сама себя из будущего видела, но это временной парадокс, потому что если ты меняешь историю, то не можешь в будущем отправиться в прошлое... – начал было рассуждать Орбит, но его прервал Натс.
– Это был бы временной парадокс, если бы та Баунти была из нашего будущего. Но в условиях вторжения химер мы получили множественные реальности, где каждый выбор даёт условный новый мир.
– Но как тогда она вышла именно на тебя? – поинтересовалась Милка, прислонившись к стене и сложив руки на груди.
– Мы не умеем управлять трещинами, только закрывать их, и это одно из главных отличий между нашими реальностями. Потому что те люди могли попасть в любой из параллельных миров, узнав всё о нём заранее. Как видите, в борьбе с химерами их это не спасло.
– Да и какая сейчас разница, чуваки! – воскликнул Сникерс. – Давайте уже избавимся от файервола и махнём в Убежище, сил нет сидеть на одном месте.
Все перевели взгляд на Натса, как эксперта по биотехнологиям. Он напрягся, и Марс почувствовал неладное. Они не говорили об этом, да за последние дни они вообще ни о чём не говорили, но несложно было догадаться, что события той памятной ночи не пройдут без последствий.
– Я не смогу его вам снести, – проронил он и отвел взгляд.
– Но с файерволом мы не сможем попасть в Убежище. Оно защищено таким образом, что химеры и подконтрольные им люди просто не могут его найти, – мрачно заключила Баунти, и в гостиной повисла давящая тишина.
Марс накрыл его руку своей и обвёл всех внимательным взглядом. Прежде, чем кто-то всё-таки решился бы спросить вполне логичное «Какого хрена?», он вкратце рассказал всем об убийстве химеры Сигмы.
– Но сейчас Натс вроде бы в порядке, – недоверчиво заметил Пикник. – Так почему он не может ничего сделать? У Сникерса ведь есть нужное оборудование.
– А ты никогда не думал, почему я вообще мог что-то делать с чужим файерволом, а? – Натс всё-таки вспылил, и хотел было встать, так что Марсу пришлось взять его за плечи, чтобы удержать на месте. Подобному поведению всегда флегматичного и спокойного Натса удивилась даже Баунти, которая уже была в курсе; только Орбит смотрел с каким-то подобием восторга в глазах. Натс дёрнулся было, но Марс держал крепко, так что пришлось продолжать так: – Пять лет назад у меня было сотрясение мозга, и, как оказалось, это сильно влияет на работу файервола. Потому что позже мне прошили стандартный, как у всех остальных. Да ещё и отправили работать в отдел примитивного программирования, потому что эта работа мне подходила. Я ничего не чувствовал, как все, меня не волновало, что я работаю на химер, да и прошлого я не помнил. Только я хорошо понимал, как файервол устроен. Что он блокирует нервные импульсы, какие именно установки прописаны в коде, и что можно сделать, чтобы обойти их без последствий быть раскрытым. Мне полтора года потребовалось, чтобы всё-таки научиться снимать слой за слоем; на примере собственного файервола я четко знал, куда и в какой последовательности стоит лезть.
– Что-то типа шпаргалки, только в твоей собственной голове, да? – вклинился Орбит.
– Я тебя сейчас ударю, – огрызнулся на него Натс. – В общем, когда эта тварь снесла у меня защиту, я должен был сойти с ума и, возможно, умереть от переизбытка информации...
– Но в результате просто слетел с катушек, – Орбит хихикнул, и Марсу пришлось быстро одной рукой перехватить Натса поперёк груди, а другой зажать ему рот, чтобы не ляпнул чего лишнего. Только между собой ссориться им здесь ещё не хватало.
– Я бы на твоём месте поосторожнее, Орбит, он всё-таки обычным кухонным ножом химеру убил, а у них кожа бронированная. Я видел, это было впечатляюще.
– Но вопрос, что делать с файерволом, в таком случае остаётся открытым, – вздохнул Скиттлз, явно расстроенный то ли просто происходящим, то ли необходимостью продолжать видеть окружающий мир недостаточно ярко.
Натс укусил руку Марса, так что тот её отдёрнул и удивлённо вскинул брови вверх. Наблюдающий за ними Сникерс выглядел так, что Марс точно знал – если бы не файервол, он бы сейчас ржал как конь. Заметившая это же Баунти дала ему лёгкий подзатыльник.
– Я, может быть, слегка не в себе, – Натс повёл плечами, но отпускать его Марс не собирался.
– Или не слегка, – заметила Милка, тепло улыбаясь. Марсу захотелось спрятать лицо в ладонь. Наверняка их компания станет совершенно невыносимой, если им снести файервол окончательно.
– Так вот! – выделил голосом Натс. – Я не могу снять файервол технически, но я кое-что помню о его устройстве. Это не просто технология, это биохимия. Пока мы не помнили о трещинах и войне, я и не мог этого знать, но эти технологии разрушаются рядом с разломами реальности.
– Только не говори, что нам надо уйти в параллельный мир, – хмуро заметил Пикник, и Натс закатил глаза.
– Нет, вам всем достаточно просто постоять у какой-нибудь трещины где-то около получаса. На том расстоянии, когда кожу покалывает.
Натс отвернулся и немного расслабился, очевидно, больше не собираясь ничего говорить. Можно было уже его отпустить, но Марсу отчаянно не хотелось этого делать.
– Тогда чего мы ждём? Собираем шмотки, загружаемся в нашу зверь-машину и едем искать трещины! – Сникерс подскочил на ноги, быстро чмокнул Баунти в макушку и убежал прежде, чем она снова успела бы его стукнуть.
– А водить-то он умеет? – осторожно поинтересовалась Милка.
– Я бы советовала тебе держаться покрепче, – усмехнулась Баунти.
Всё ещё немного буйного Натса пришлось всё-таки отпустить.

Водил Сникерс действительно довольно скверно, да и гнал как сумасшедший, словно пытался уйти от несуществующей погони. Баунти указывала ему приблизительное направление к Убежищу, остальные просто старались не превратиться в фарш на очередном крутом повороте.
Дороги, по которым они ездили, не были в ходу у химер, а потому представляли собой весьма плачевное зрелище из множества трещин, выбоин и ям. Выцветшая трава сменялась редкими деревьями и кустарниками, Орбит уже оптимистично шутил о том, что от климатических условий они не помрут, зато от недостатка воды – запросто, когда Скиттлз наконец заметил по правой стороне посреди поля, на котором уже много лет росли одни сорняки, золотистое свечение.
Они остановились на обочине, а отсюда, по подсчетам Баунти, до Убежища было около полутора дней пути, учитывая их скорость передвижения – хорошо, что запаса бензина им всё-таки хватало.
Первым к трещине пошёл Марс, потому что и дальше чувствовать себя не до конца живым было всё-таки слишком утомительно. Широко ступая по высокой траве, он остановился всего в паре-тройке шагов от трещины и замер, чувствуя неприятное покалывание всей кожей, и почему-то жжение – по всему позвоночнику, но особенно сильно у шеи. Он не запомнил, сколько так простоял, а засечь время даже не подумал, но в какой-то момент трещина будто стала светиться ярче, а жжение сошло на нет. В воздухе пахло дикими травами, о вновь обретённой свободе хотелось кричать на весь мир, но вместо этого Марс осторожно сделал шаг назад, не разворачиваясь к трещине спиной, потом ещё один и ещё. И только после этого он развернулся и побежал назад, раздираемый от противоречивых эмоций. Ему хотелось улыбаться миру, с которого спала пелена; но он вспомнил и всё то, что было до войны с химерами, которые разрушили их мирную жизнь.
Марс притормозил у обочины и уселся на траву рядом с Натсом. Слова не шли, хотя хотелось сказать многое – у них обоих, как и у всех остальных, где-то оставалась семья, которую нужно было найти, но за все годы, прошедшие с того собрания в бункере, они уже успели стать друг другу почти что родными. И никакой файервол не смог этого изменить, и...
– Как ощущения? – прервала размышления Марса Баунти. Теперь он вспомнил, что её запах напоминал ему морской бриз, и мог подобрать кучу определений для её красоты.
– Как будто я собираюсь вернуться домой после долгого отсутствия, – после небольшой паузы ответил он, и Баунти улыбнулась.
– Что ждёт нас в Убежище? – спросил Натс, поворачиваясь к ним. Он уже мог держать себя в руках и порой казался спокойным, но Марс чувствовал, что он до сих пор далеко не в порядке. Сейчас вот Натс сильно сжимал руки в кулаки, так, что побелели костяшки пальцев; Орбит, который всё-таки был врачом, уже без шуток объяснял это тем, что пережитый стресс слишком сильно повлиял на нервную систему, так что на восстановление потребуется далеко не один день.
– Я знаю только, что там обосновался самый сильный исследовательский центр во главе с Ферреро Гарденом, и что они эвакуировали туда весьма приличную часть населения. У них есть вода, еда и технологии, то есть всё, что нам на данный момент нужно.
– Тогда почему они ничего не предприняли? Если Убежище было организовано ещё до захвата власти? – спросил Марс.
– В иной реальности Убежище занималось только вопросом изучения трещин; возможно, и у нас ситуация обстоит примерно таким же образом. Может быть, они ждут кого-то извне и боятся действовать самостоятельно.
– Просто прятаться – не выход из положения.
– Я знаю, – она улыбнулась и пошла к трещине, откуда уже возвращались Пикник вместе со Скиттлзом.
Баунти точно что-то задумала, и Марсу казалось, что она не будет долго ждать.

К вечеру второго дня они действительно доехали до Убежища – голодные, уставшие, но вполне довольные жизнью.
По периметру города, который виднелся ещё издалека, стояли сигнальные вышки; Натс предположил, что именно они делают город якобы невидимым и заставляют химер обходить его стороной. Возможно, в этой технологии как-то использовался принцип возникновения трещин в ткани реальности, но каждого из них это мало волновало.
Зато их появление в городе произвело фурор. Люди радовались новым лицам и почти готовы были носить их на руках, но Баунти строго попросила отвести её к главному, а им сказала пока отдохнуть и набраться сил.
Поначалу Марс, как и все остальные, пытался выискать в толпе знакомые лица, но быстро стало ясно, что так они никого не найдут. Убежище было громадным, гораздо больше, чем тот рабочий городок, из которого они сбежали, и хотя здесь было полно разрушенных зданий, оно выглядело потрясающе. Марс невольно подумал, что людей в таком огромном городе наберётся на маленькую армию, но всё это можно было отложить хотя бы до завтра. От калейдоскопа новых видов, людей и эмоций кружилась голова, так что ничего не задерживалось в памяти, и когда кто-то любезно выделил им с Натсом комнату в бывшей гостинице с двумя кроватями, они просто завалились спать.
Утром их разбудили всё те же незнакомые люди; они без умолку расспрашивали, что происходит в остальном мире, Натс упрямо молчал, и Марсу приходилось за завтраком отдуваться за двоих; к счастью, когда он сам уже почти вскипел от рассказов, с улицы послышались призывы идти в разрушенную церковь на площади.
Марс и Натс переглянулись и, выпалив слова благодарности и дежурные извинения, бросились на улицу, догадываясь, что это всё неспроста. Заблудиться даже в огромном незнакомом городе было сложно, потому что толпа двигалась в одном направлении; пришлось сильно постараться, чтобы пролезть в первые ряды и с некоторым удовлетворением заметить здесь же всю их сбежавшую от химер шайку, которую вечером раскидало по разным домам.
Баунти стояла на крыше церкви, на фоне чудом сохранившегося витража с изображением каких-то святых – Марс никогда не был силён в религии, – и держала в руках громкоговоритель.
– Слушайте меня все! – начала она, когда площадь заполнилась людьми. – Слушайте и передайте всем своим знакомым. Меня зовут Баунти, и я пришла в Убежище из города, который контролируют химеры. Три года назад они нашли способ сломить человеческую волю к свободе. Мы перестали сопротивляться и начали жить по их правилам, но всё не должно быть так! Я и мои друзья тому живое доказательство. Мы пришли сюда не с целью спрятаться, мы пришли сюда с целью напомнить вам, у кого химеры не отняли волю насильно, что отгородиться от проблемы – не выход. Этот мир – наш, и мы должны бороться за него! Химеры пришли к нам в дом без приглашения, они вторглись в наше пространство и даже наше сознание, но пришло время восстать! У нас нет времени ждать и надеяться на чудо, потому что никакое чудо нас не спасёт. Единственные, кто может спасти нас – это мы сами!
Марс смотрел на неё и понимал, что ей всегда отлично удавалось вести их за собой. И даже если бы Убежища и технологий Ферреро не существовало, она всё равно подняла бы восстание против химер и сделала всё, что было бы в её силах, чтобы победить. Толпа кричала, поддерживая её слова, в воздухе парили решимость и эйфория, цветные стёкла в витраже переливались под солнечным светом.
Марс сжимал руку Натса в своей и точно знал, что они стоят на пороге революции.