Мы пляшем перед кактусом в пять часов утра (c)
Название: Киндер. Сюрприз
Размер: мини, 1049 слов
Пейринг: Милка/Киндер
Категория: фемслеш?
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: G
Примечание: там действительно Киндер, а еще переодевание и Кисель!АУ
Задание: Милка, Киндер, фемслеш, драма, G
читать дальшеС каждым днем он все сильнее сомневался в своем "Я". Паутина неопределенности опутывала его кружевом рюшей и тонким ароматом цветов. Он погружался в неопределенность, маска все прочнее прорастала в его лицо, а будущее было весьма туманным.
В чертовом пансионе Больших Кокосов Киндер Сюрприз был единственным юношей. Однако он был юношей настолько трепетным, а форменное платье — настолько кропотливо скроенным, что никто не заметил подвоха.
Нутелла знала свое дело. Никто не признал бы в очаровательной Киндер побочного ребенка семьи Ферреро.
Да что говорить, сам Киндер с трудом узнавал себя в зеркале.
***
— Долбись в кокос копытом! — воскликнула Милка, подхватывая юбки и поспешно отпрыгивая в сторону.
Ведро загремело, покатилось по утоптанному земляному полу. Вода разлилась и промочила Милке ноги. Кобыла, лягнувшая ведро задней левой, злорадно ржала.
— Чтоб тебя кентавры драли! — от души пожелала Милка и шлепнула лошадь щеткой по крупу. Заправила за ухо прядь волос: Нутелла терпеть не могла растрепанных воспитанниц пансиона, а с прислуги и учителей спрашивала вдвойне. Услышь она, как Милка крыла в конюшне непослушных лошадей, точно рассчитала бы.
В пансионе Больших Кокосов Милка оказалась случайно. Когда матушка в очередной раз отходила ее метлой по спине за убежавшее молоко, Милка поняла: пора покинуть родительский дом и попытать счастья на Большой Дороге. Украв напоследок отчимов короткий кинжал — он все равно им только в зубах ковырялся — Милка ускакала на куцем ослике в закат. Тогда ей казалось, что она выглядит воинственно, угрожающе и, конечно, очень романтично. Ей было двенадцать, кажется.
Большой Дорогой она посчитала Млечный Путь. Этот тракт начинался где-то за лесами, в далеком южном Ель-Караме и вел прямо в Маркет, сосредоточие рынков. Где торговля, там и деньги, рассудила Милка и, вдарив ослу под бока, направилась грабить первую карету.
Так она встретилась с Коркуновым.
Надо сказать, сильнейший черный маг не произвел на нее никакого впечатления.
— Пресвятое какао, какие еще жабы! — шипел он в кружку с кофе.
Карета подпрыгнула на кочке, кофе расплескался и несколько пролившихся капель, обернувшись гадюками, поползли в сторону затаившейся в кустах Милки.
— Деньги или жизнь! — взвизгнула она, выпрыгивая из кустов с ослом на плечах.
— Подожди, Ферреро, тут какая-то чокнутая девочка на осле, — Коркунов залпом выпил кофе и изловил Милку за ухо осла. — Что ты там сказала?
Так Милка сделала карьерный рост и из Грабителя с Большой Дороги стала Ученицей Мага.
***
— А потом что? — Киндер нетерпеливо поерзала на перевернутом корыте.
— Да что потом... Не сложилось у меня с магией, — нехотя признала Милка, богатырским пинком пододвигая к себе мешок овса в качестве сидения.
— Что так?
— Склонности не было, — Милка пожала плечами. — На самом деле, лень мне было, все эти руны, закорючки, Коркунов над душой день и ночь стоит... То клюв у него вороний, то хвосты крысиные на затылке отрастит, а мне их еще состригать... — она поморщилась.
— Это он тебя сюда отправил? — догадалась Киндер.
— Он, затопи его нуга, — пробурчала Милка. — С животиной-то у меня неплохо было. Знаешь, как меня единороги слушали — у-у! По струнке ходили! По росту строились, по толщине рога!
Киндер восхищенно вытаращила глаза.
— А какие они?
— Единороги-то? Да белые, большие, — Милка пожевала губу и вдруг спросила: — У тебя с собой пера нет?
— Есть, и перо, и книжка, — Киндер порылась в сумке с учебными принадлежностями. — Ты их рисовать будешь, да?
— Ух ты! — воскликнула Киндер, восхищенно разглядывая обложку "Придворного этикета". — Теперь я не буду кидать его в стенку, честно!
— Будешь любить книжки, — улыбнулась Милка.
— А то! — глаза Киндер блестели. — Какой единорог, а! Как настоящий! Милка, слушай... — Киндер восхищенно уставилась на подругу, — а меня можешь?
Милка выронила щетку.
— Что?
— Ну, меня нарисуй, а? Только знаешь что... — Киндер вдруг смутилась.
Потеребила край юбки.
— Ты чего? — Милка уже пришла в себя и оценивающе всматривалась в такие знакомые черты лица.
— Нарисуй меня без всего вот этого! — порывисто попросила Киндер, раздраженно одернув форменную юбку и шнуровку корсажа.
Милка задумчиво пожевала травинку.
— Идет, — она хлопнула Киндер по плечу. — Только ты все-таки на меня не оглядывайся, — она нахмурилась. — Мне лошадок чистить, а тебе на них на прогулки выезжать. Ты — барышня.
— Сама ты барышня, — обиделась Киндер. — Смотри, не буду больше приходить!
— Ну я же любя... ба-арышня.
— Большая, а дразнишься! Так нельзя!
— Мне можно, я образованиев не получаю, — противным голосом передразнила Милка.
Киндер показала ей язык, подхватила сумку и шустро выпрыгнула в окошко.
***
Их дружба казалась странной на первый взгляд, а если бы кто любопытный взглянул еще раз и повнимательнее, то понял бы, на деле все еще сложнее. И больше никогда-никогда в ту сторону бы не смотрел.
Но свидетелей на сеновале не было.
— Я девка — рабочие руки, а ты доучишься и поедешь домой, женихов искать, — с тенью легкой грусти говорила Милка, царапая на листке пушистым белым пером.
— Смотри, на тебе женюсь, — угрожающее пообещала Киндер и беспокойно дернула кружевной поясок. — Ты точно эту дрянь не рисуешь?
— Точно, точно... Ты от меня нахватаешься, матушка не признает, — фыркнула Милка. — Хочешь, я тебя в охотничьем костюме нарисую?
Будь ее воля, она рисовала бы Киндер без костюма вообще. И, наверное, Киндер о чем-то догадывалась. Не могла не догадаться.
Рука Милки дернулась и прочертила жирную черную линию.
Милка прикусила губу и превратила ее в тонкую шпагу.
На самом деле, Киндер ни о чем не догадывалась. Вернее, не догадывался. Он все больше запутывался, в себе, в окружающих, во всех этих кружевах и непонятных интригах. Он ужасно хотел рассказать Милке, что давно ее обманывает, что так нельзя, что он уже запутался, что у нее корсаж сползает, черт возьми!
Интересно, подруги смотрят так пристально друг другу на декольте?
— Ты меня на шесть лет старше, да?
— С половиной.
Киндер завороженно смотрел на ее руку. Она завороженно смотрела на его губы. Они оба усиленно ничего не замечали.
— А еще я на конюшне, а ты в карете.
— Сейчас я тоже на конюшне. И меня учили, что это называется "мезальянс". Это плохо, но не смертельно.
— Это у любовников бывает мезальянс.
Киндер закусил губу.
— А у друзей не бывает?
Милка сжала перо.
— Это смотря какие друзья.
— Я тебя своей портретисткой сделаю! — горячо пообещала Киндер.
Быстро поцеловала Милку в щеку, бережно свернула потрет в трубочку и съехала с сеновала.
Милка смотрела, как она машет на прощание и быстро убегает в спальни пансиона.
— Залей меня нуга, — пробормотала она и озадаченно потерла щеку.
Жест был исключительно дружеский, так ведь? Подружки постоянно друг друга целуют. Особенно эти неженки.
Щека горела.
Милка перевернулась на бок и зарылась лицом в душистое сено. Ей казалось, что она запуталась, очень запуталась, но она, конечно, и не подозревала, насколько серьезно.
Размер: мини, 1049 слов
Пейринг: Милка/Киндер
Категория: фемслеш
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: G
Примечание: там действительно Киндер, а еще переодевание и Кисель!АУ
Задание: Милка, Киндер, фемслеш, драма, G
читать дальшеС каждым днем он все сильнее сомневался в своем "Я". Паутина неопределенности опутывала его кружевом рюшей и тонким ароматом цветов. Он погружался в неопределенность, маска все прочнее прорастала в его лицо, а будущее было весьма туманным.
В чертовом пансионе Больших Кокосов Киндер Сюрприз был единственным юношей. Однако он был юношей настолько трепетным, а форменное платье — настолько кропотливо скроенным, что никто не заметил подвоха.
Нутелла знала свое дело. Никто не признал бы в очаровательной Киндер побочного ребенка семьи Ферреро.
Да что говорить, сам Киндер с трудом узнавал себя в зеркале.
***
— Долбись в кокос копытом! — воскликнула Милка, подхватывая юбки и поспешно отпрыгивая в сторону.
Ведро загремело, покатилось по утоптанному земляному полу. Вода разлилась и промочила Милке ноги. Кобыла, лягнувшая ведро задней левой, злорадно ржала.
— Чтоб тебя кентавры драли! — от души пожелала Милка и шлепнула лошадь щеткой по крупу. Заправила за ухо прядь волос: Нутелла терпеть не могла растрепанных воспитанниц пансиона, а с прислуги и учителей спрашивала вдвойне. Услышь она, как Милка крыла в конюшне непослушных лошадей, точно рассчитала бы.
В пансионе Больших Кокосов Милка оказалась случайно. Когда матушка в очередной раз отходила ее метлой по спине за убежавшее молоко, Милка поняла: пора покинуть родительский дом и попытать счастья на Большой Дороге. Украв напоследок отчимов короткий кинжал — он все равно им только в зубах ковырялся — Милка ускакала на куцем ослике в закат. Тогда ей казалось, что она выглядит воинственно, угрожающе и, конечно, очень романтично. Ей было двенадцать, кажется.
Большой Дорогой она посчитала Млечный Путь. Этот тракт начинался где-то за лесами, в далеком южном Ель-Караме и вел прямо в Маркет, сосредоточие рынков. Где торговля, там и деньги, рассудила Милка и, вдарив ослу под бока, направилась грабить первую карету.
Так она встретилась с Коркуновым.
Надо сказать, сильнейший черный маг не произвел на нее никакого впечатления.
— Пресвятое какао, какие еще жабы! — шипел он в кружку с кофе.
Карета подпрыгнула на кочке, кофе расплескался и несколько пролившихся капель, обернувшись гадюками, поползли в сторону затаившейся в кустах Милки.
— Деньги или жизнь! — взвизгнула она, выпрыгивая из кустов с ослом на плечах.
— Подожди, Ферреро, тут какая-то чокнутая девочка на осле, — Коркунов залпом выпил кофе и изловил Милку за ухо осла. — Что ты там сказала?
Так Милка сделала карьерный рост и из Грабителя с Большой Дороги стала Ученицей Мага.
***
— А потом что? — Киндер нетерпеливо поерзала на перевернутом корыте.
— Да что потом... Не сложилось у меня с магией, — нехотя признала Милка, богатырским пинком пододвигая к себе мешок овса в качестве сидения.
— Что так?
— Склонности не было, — Милка пожала плечами. — На самом деле, лень мне было, все эти руны, закорючки, Коркунов над душой день и ночь стоит... То клюв у него вороний, то хвосты крысиные на затылке отрастит, а мне их еще состригать... — она поморщилась.
— Это он тебя сюда отправил? — догадалась Киндер.
— Он, затопи его нуга, — пробурчала Милка. — С животиной-то у меня неплохо было. Знаешь, как меня единороги слушали — у-у! По струнке ходили! По росту строились, по толщине рога!
Киндер восхищенно вытаращила глаза.
— А какие они?
— Единороги-то? Да белые, большие, — Милка пожевала губу и вдруг спросила: — У тебя с собой пера нет?
— Есть, и перо, и книжка, — Киндер порылась в сумке с учебными принадлежностями. — Ты их рисовать будешь, да?
— Ух ты! — воскликнула Киндер, восхищенно разглядывая обложку "Придворного этикета". — Теперь я не буду кидать его в стенку, честно!
— Будешь любить книжки, — улыбнулась Милка.
— А то! — глаза Киндер блестели. — Какой единорог, а! Как настоящий! Милка, слушай... — Киндер восхищенно уставилась на подругу, — а меня можешь?
Милка выронила щетку.
— Что?
— Ну, меня нарисуй, а? Только знаешь что... — Киндер вдруг смутилась.
Потеребила край юбки.
— Ты чего? — Милка уже пришла в себя и оценивающе всматривалась в такие знакомые черты лица.
— Нарисуй меня без всего вот этого! — порывисто попросила Киндер, раздраженно одернув форменную юбку и шнуровку корсажа.
Милка задумчиво пожевала травинку.
— Идет, — она хлопнула Киндер по плечу. — Только ты все-таки на меня не оглядывайся, — она нахмурилась. — Мне лошадок чистить, а тебе на них на прогулки выезжать. Ты — барышня.
— Сама ты барышня, — обиделась Киндер. — Смотри, не буду больше приходить!
— Ну я же любя... ба-арышня.
— Большая, а дразнишься! Так нельзя!
— Мне можно, я образованиев не получаю, — противным голосом передразнила Милка.
Киндер показала ей язык, подхватила сумку и шустро выпрыгнула в окошко.
***
Их дружба казалась странной на первый взгляд, а если бы кто любопытный взглянул еще раз и повнимательнее, то понял бы, на деле все еще сложнее. И больше никогда-никогда в ту сторону бы не смотрел.
Но свидетелей на сеновале не было.
— Я девка — рабочие руки, а ты доучишься и поедешь домой, женихов искать, — с тенью легкой грусти говорила Милка, царапая на листке пушистым белым пером.
— Смотри, на тебе женюсь, — угрожающее пообещала Киндер и беспокойно дернула кружевной поясок. — Ты точно эту дрянь не рисуешь?
— Точно, точно... Ты от меня нахватаешься, матушка не признает, — фыркнула Милка. — Хочешь, я тебя в охотничьем костюме нарисую?
Будь ее воля, она рисовала бы Киндер без костюма вообще. И, наверное, Киндер о чем-то догадывалась. Не могла не догадаться.
Рука Милки дернулась и прочертила жирную черную линию.
Милка прикусила губу и превратила ее в тонкую шпагу.
На самом деле, Киндер ни о чем не догадывалась. Вернее, не догадывался. Он все больше запутывался, в себе, в окружающих, во всех этих кружевах и непонятных интригах. Он ужасно хотел рассказать Милке, что давно ее обманывает, что так нельзя, что он уже запутался, что у нее корсаж сползает, черт возьми!
Интересно, подруги смотрят так пристально друг другу на декольте?
— Ты меня на шесть лет старше, да?
— С половиной.
Киндер завороженно смотрел на ее руку. Она завороженно смотрела на его губы. Они оба усиленно ничего не замечали.
— А еще я на конюшне, а ты в карете.
— Сейчас я тоже на конюшне. И меня учили, что это называется "мезальянс". Это плохо, но не смертельно.
— Это у любовников бывает мезальянс.
Киндер закусил губу.
— А у друзей не бывает?
Милка сжала перо.
— Это смотря какие друзья.
— Я тебя своей портретисткой сделаю! — горячо пообещала Киндер.
Быстро поцеловала Милку в щеку, бережно свернула потрет в трубочку и съехала с сеновала.
Милка смотрела, как она машет на прощание и быстро убегает в спальни пансиона.
— Залей меня нуга, — пробормотала она и озадаченно потерла щеку.
Жест был исключительно дружеский, так ведь? Подружки постоянно друг друга целуют. Особенно эти неженки.
Щека горела.
Милка перевернулась на бок и зарылась лицом в душистое сено. Ей казалось, что она запуталась, очень запуталась, но она, конечно, и не подозревала, насколько серьезно.
И продолжения хочется!
Ну и да, кисель это любоффф
Путаница, конечно, та еще! Но все равно мило.
Буду теперь требовать регулярную дозу хд
Спасибо!
Потому что сочетание драмы и юмора меня выносит и рвет нахрен хдд
Люблю, когда все путаются, и драма в отношениях, в сочетании с киселем выглядит вообще сногсшибательно) И Киндер просто прелесть)
Очень нравятся обе (?), в рамках киселя смотрится и угарно, и серьезно одновременно) Замечательная история, +1 к проде хДД
А.